Я не успела рассмотреть ни одной детали в помещении, потому что перед глазами стояла кровь, впитывающаяся в мой винтажный ковер. Дверь закрылась с тихим щелчком, и я напряглась. Когда я обернулась, Аллистер стоял, прислонившись к двери. Руки скрещены, белая рубашка плотно облегает бицепсы. Единственная лампа над кухонным островом, освещавшая все пространство, отбрасывала тень на часть его лица. Тьма любила его – и у меня не было никаких сомнений, что он отвечал ей взаимностью.

Против своей воли я подумала, что этот мужчина был тем, к чему другие мужчины только стремились. Идеальный прототип. Все остальные ошибались в деталях.

Аллистер смотрел на меня мрачно, из-под полуприкрытых век, и я резко осознала, что нахожусь на его территории и он загораживает мне путь к отступлению. Кислород в квартире догорал со скоростью горящего бензина.

Он, почти неохотно, опустил взгляд на мои длинные обнаженные ноги, провел им от бахромы моих шорт до блестящего лака на ногтях. Затем вернулся вверх по моему телу и щекотливо, как капля пота на спине, прошелся по бриллиантовому пирсингу в пупке, моим груди и горлу и, наконец, остановился на глазах.

Мое сердце учащенно забилось. Я ничего не понимала – ни его, ни своей реакции на него, – и от этого моя кровь бурлила чистой злобой и раздражением.

Я направилась к Аллистеру широкими шагами, но, прежде, чем моя ладонь успела войти в контакт с его лицом, он поймал меня за запястье, развернул и прижал спиной к двери. Та задребезжала от удара, а из меня вышибло весь воздух.

Вспыхнув от злости, я попыталась отбиться и вывернуться, но Аллистер держал мои руки железной хваткой, и бежать было некуда. Сопротивление оказалось бесполезным, и понемногу я затихла. Комната наполнилась звуками моего тяжелого дыхания. Не способная сделать ничего другого, я прорычала:

– Ненавижу тебя.

Враждебность тяжело повисла в воздухе, и я почти могла слышать чирк спички о коробок, с которым вспыхнуло что-то еще, что-то новое.

– Я предупреждал тебя, Джианна… – слова были мягкими, но их подчеркивали его слегка стиснутые зубы. Я знала, что Аллистер говорил о своем совете не оставаться с ним наедине.

– Я тебя не боюсь, – выдохнула я.

Он прижал мои руки к двери по обе стороны от меня и медленно поднял их над моей головой. Мускулы томно затянуло, и дыхание сбилось, став еще громче. Его пальцы были обжигающими, хотя присутствие пугающе ледяным. Меня пробила дрожь, когда его губы прижались к моему уху.

– Ты никогда не была особо умна.

Руки Аллистера держали мои запястья, словно оковы, а он смотрел на меня – на глаза, на губы, на грудь, поднимающуюся с каждым вдохом. Я внезапно стала замечать каждый собственный вдох. Медленные, мелодичные облачка воздуха. Замешательство боролось с теплом, пробивающим себе дорогу под пуговицей моих шорт.

Наши взгляды встретились. Синий. Прохладные шелковые простыни под темнеющим пасмурным небом. Впрочем, было и что-то еще. Блеск чего-то яркого и живого. Как отражение в глазах невротика. Сумасшествие. Одержимость.

Дрожь прошлась по всему телу, когда Аллистер прижался лицом к моей шее. Вдохнул. А потом издал низкий, горловой звук удовлетворения. Глубокий, грубый звук отозвался дрожью между моих ног, и инстинктивно я откинула голову в сторону, чтобы открыть ему больше доступа к шее. Мой хвост скользнул по обнаженному плечу.

Его пальцы сжались на моих запястьях, и я прикрыла глаза от чувства давления внутри.

Так вот какое оно, его прикосновение…

Вызывает привыкание.

Аллистер перехватил мои запястья одной рукой и переместил вторую на горло. Шагнув вперед, прижался ко мне всем телом, пока в моей груди не вспыхнуло от его жара. Под кожей заметались искры, с шипением вспыхивающие каждый раз, когда он двигался и касался моих сосков.

Сердце Аллистера билось так сильно. И вовсе не от усилий. Я даже не сопротивлялась. Понятия не имела, что со мной происходило, но не было ни малейшего желания разбираться. Никогда не чувствовала себя такой живой.

Он так резко отошел от меня, что все мое тело протестующе взвыло. Порыв воздуха обдал кожу, но ему было не по силам потушить огонь в крови. Было так тихо, что я могла слышать стук сердца и тиканье часов где-то в глубине квартиры.

Глаза Аллистера были темнее, чем я когда-либо их видела, словно чернота его зрачков выплеснулась в синеву. Он моргнул, словно пытаясь разогнать туман в голове.

И тут до меня дошло.

Этот мужчина хотел меня – доказательство этому прижималось ко мне еще пару секунд назад, – но теперь я знала, что он ненавидел этот факт. Аллистер провел языком по зубам, развернулся и отошел от меня, излучая напряжение каждой клеткой тела.

Я не была похожа ни на одну из женщин, с которыми его видела. Он предпочитал стильных, сдержанных и покорных. Я была полнейшей противоположностью. Аллистер хотел меня, и его это бесило.

Я была его личной маленькой игрой.

И если он меня коснется, то проиграет.

В тот момент я знала, что хочу сыграть в эту игру на высшие ставки.

Аллистер переместился на кухню. Белые шкафчики, темно-серые столешницы, вся комната была сдержанной и утонченной, под стать владельцу. Он взял из тумбы бутылку водки и налил себе в стакан чересчур много, на мой скромный взгляд.

Моя ярость исчезла под пламенем его рук, и, хотя я и хотела ее вернуть, поиграть с ним хотела гораздо больше.

Я оттолкнулась от двери.

– Почему бы и нет. Спасибо, с удовольствием выпью.

Плечи Аллистера слегка напряглись, а затем расслабились.

– Не помню, чтобы предлагал.

– Знаю, – сказала я, скидывая сандалии и устраиваясь поудобнее. – Кстати, это было грубо с твоей стороны, но я сегодня великодушная, так что прощаю.

Аллистер развернулся и прислонился к тумбе.

– Рад слышать. А теперь выметайся.

Я направилась к нему, и его пристальный взгляд следил за каждым моим шагом. Огонь в моей крови начал искрить электричеством.

Обходя кухонный остров, я провела пальцем по гладкому мрамору.

– Откуда вы родом, офицер?

– Из Айовы.

Я запрыгнула на остров, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, и позволила себе улыбнуться.

– Ну не начинай. В Айове твое прелестное лицо и близко не видали.

Аллистер взглянул на меня. Пожевал нижнюю губу. Отпил из стакана.

Я откинулась назад, оперевшись на руки.

– Такой таинственный, – протянула я. – А тебя не учили, что нужно отвечать на вопросы?

– Если это твой новый девиз, то ты первая. Дала придурку Винсенту себя коснуться?

Моя улыбка сникла от враждебности в его голосе.

«А что он сделает, если я скажу да?»

Вспомнив о крови, которая наверняка все еще капала с моей кухонной тумбы, решила, что не очень-то мне и любопытно.

– Не вопрос, – сказала я. – Я расскажу тебе, а потом ты мне скажешь, со сколькими женщинами спал. Получится этакая презентация, – я наигранно надула губы, – только без картинок, к сожалению.

Аллистер явно остался совершенно не впечатлен.

Я попыталась представить его с другими женщинами, как это могло выглядеть. Представить его целующимся на диване никак не получалось, а ведь это было моим любимым: целоваться, тереться, обжиматься. Возбуждаться так, чтобы дороги назад уже не было.

Следующие слова я произнесла мягко и чувственно. Мне бы хотелось сказать, что это был вопрос чисто ради игры, но одна только мысль о том, чтобы прижаться к губам этого мужчины, вызывала мурашки.

– А вы целуетесь, офицер?

Разумеется, Аллистер не ответил. Только смотрел на меня полуприкрытыми глазами, как бы говоря, что я не стою ни единого его слова.

Мое сердце сбилось на неловкий ритм.

Никогда не имела слабости к крупным мужчинам… но, боже, как же мне хотелось попробовать на вкус его.

Аллистер прищурился, когда я спрыгнула с острова и подошла к нему. Оказавшись достаточно близко, чтобы чувствовать его жар, взяла у него стакан и отпила.