Судя по его спокойному ответу, он не впечатлился.

– И как ты предлагаешь нам с этим мириться?

– Легко. – Я провела ногой по полу воображаемую линию посреди коридора. – Это моя половина коридора, а это твоя. А что касается бассейна и спортзала, то они мои днем, а ты можешь ими пользоваться после заката, когда будешь возвращаться домой, устав от совращения приличных девушек.

Он задумчиво кивнул.

– Что-нибудь еще?

– Иногда у меня кончаются яйца и сахар. Взамен я обещаю, что у меня всегда будут под рукой презервативы, на случай если к тебе придут гости, а свои ты опять где-то забудешь. – Я улыбнулась во все тридцать два зуба.

– А ты все хорошо продумала, – протянул он.

– Так точно.

– И даже испекла торт-тирамису для меня.

Я ощетинилась.

– Если тебя это утешит, то я не была в курсе, что это будешь ты.

Он посмотрел на десерт в моих руках так, словно никогда раньше не пробовал сладкое, и кивнул на него.

– Шоколад?

– Мышьяк.

– Все как я люблю.

Он взял у меня тарелку и захлопнул дверь.

Я вздохнула.

Мои соседи – отстой.

Напряжение связывало меня с дверью напротив, как линия статического электричества. Он был совсем рядом, наверняка разговаривал по телефону на русском и лежал на диване в рубашке и галстуке. Моя кожа гудела от повышенной чувствительности всякий раз, когда я переодевалась, зная, что он так близко. Дыхание перехватывало, когда я слышала слабый звук из коридора, только чтобы понять, что это включился кондиционер или скрипят по полу ходунки старушки.

Все это меня бесило.

Так жить было нельзя, но я отказывалась сдаваться первой и съезжать в отель, пока он не свалит обратно в Сиэтл.

Мы столкнулись в коридоре два раза за эту неделю, и он ясно дал понять, что думает обо мне так же много, как о мире во всем мире. Он даже проигнорировал мое радостное «Доброе утро, сосед!».

Если он мог это все терпеть, то и я могла.

Я сражалась с дверной ручкой и дурацким ключом, который нужно было правильно вставить, чтобы он провернулся в замке, а под кожей зудело раздражение, вызванное фотографией, которую мне прислала Валентина. Разумеется, на ней были Александра и Кристиан. Они снова виделись прошлой ночью. Бьюсь об заклад, что ей он позволял снимать с себя чертову рубашку.

Скрип двери Кристиана заставил волосы на моем затылке встать дыбом, и, закончив запирать свою дверь, я с бешено колотящимся сердцем развернулась, натянув на лицо улыбку. Долго она не продержалась, потому что я увидела, что на Кристиане были только спортивные штаны и серая футболка с длинным рукавом. Во рту пересохло. Кажется, за все годы, что мы были знакомы, я и без галстука-то его не видела. Боже, как же ему шел потный, уставший вид.

Я сглотнула.

– Боже, офицер, да вы практически голый.

Я так внимательно разглядывала его тело, что даже не заметила выражение его лица. А оно было разъяренным.

– Твоя система оценки приличного количества одежды определенно не в порядке. – Его голос был напряженным. – Что ты делаешь?

Я нахмурилась и посмотрела вниз, на свое крохотное белое бикини.

– Разве непонятно?

– С тобой никогда ничего непонятно.

– Это шутка про тупую брюнетку, или я настолько непредсказуемая, что тебя это возбуждает? – Я поджала губы и пробормотала: – Скорее, первое, учитывая, что в тебе возбудимости, как в снеговике.

– Джианна… – это было предупреждением. Впрочем, я была не уверена, к чему именно.

Я закатила глаза.

– Расслабься. Хочу спуститься в бассейн, чтобы растрясти пакет конфет, который съела прошлой ночью. Я не собираюсь срывать одну из твоих встреч.

Он собирался что-то сказать, что-то грубое или требовательное, но остановил себя и потряс головой с напряженным выражением лица, словно ему пришлось прикусить язык, чтобы сдержаться.

Он попытался оставить меня в коридоре, но мы шли в одном направлении, так что… в итоге мы шли рядом, бок о бок. Стиснув зубы, он смотрел прямо перед собой. Такое напряжение точно было вредно для здоровья. Он размял плечи. Судя по всему, не помогло.

Он тихо выматерился.

Обхватил меня рукой за талию, оторвал от пола и понес обратно к моей квартире, как мешок с картошкой.

– Эй, – возмутилась я, но получилось неубедительно, потому что жар, исходящий из-под его футболки, опалил мою кожу.

– Ты не будешь в этом ходить на людях, Джианна. Тут же дети.

– Вот только не притворяйся, будто волнуешься за ментальное здоровье детей. – Его рука держала меня за талию, как тиски, а тело было прижато к моему, практически обнаженному. Моя кровь кипела и мешала дышать.

Он поставил меня на ноги перед дверью моей квартиры, взял у меня ключи и, что возмутительно, открыл замок с первой попытки.

– Иди и найди купальник, который прикрывает твою задницу.

Я упрямо уперлась руками в бока.

– Они вышли из моды.

– Мы оба в курсе, что ты не следуешь модным тенденциям.

– С каких это пор ты решаешь, что мне носить?

– С тех пор, как ты явно разучилась делать это сама.

Я открыла было рот, но не успела возразить, как он оборвал меня приказным тоном.

– Не спорь, Джианна.

– Ладно, – огрызнулась я, но послушалась только потому, что купальник и правда был очень вызывающим, буквально состоящим из одних стринг. Иногда мне казалось, что я делаю некоторые вещи только для того, чтобы принести всем проблемы. И это входит в список комплексов из-за папочки.

Развернувшись, я отправилась к себе в комнату, на ходу сняв верх от купальника и уронив его на пол в прихожей. Взгляд Кристиана скользнул по моей обнаженной спине, холодный и наэлектризованный, словно по коже провели кубиком льда.

Когда я вернулась в новом купальнике, обнаружила, что он с отвращением оглядывает мою квартиру. Я за эту неделю распаковала и расставила по местам содержимое большинства коробок, так что его неодобрение меня немного расстроило.

– Ты основательно изгадила это место, а?

– Если ты хотел сказать «оживила», то да. – Я поправила грудь в неоново-оранжевом закрытом купальнике. – Готов идти?

Он жестом велел мне покрутиться на месте, и, закатив глаза, я послушалась. Этот купальник тоже не был очень-то скромным, у него были прорези по бокам, но Кристиан, судя по всему, одобрил, хоть и нехотя.

Пока мы спускались в лифте, мое тело издевалось надо мной, вспоминая его касания и грязные слова. Он стоял в сантиметрах от меня, сократить расстояние между нами не составило бы абсолютно никакого труда. По моим венам бежал электрический ток. Кружилась голова.

– Ты похожа на дорожный конус, – сказал Кристиан.

Проходя мимо дерева в горшке, стоящего в коридоре, я попыталась столкнуть Кристиана в него. Он не ожидал этого и качнулся вбок. Я преисполнилась глубокого удовлетворения, когда огромный лист имел наглость шлепнуть его по голове.

Он бросил на меня раздраженный взгляд.

Я закатила глаза.

– Боже, ты такой нудный. Могу поспорить, ты ни разу в своей жизни не делал ничего глупого. Тебе реально стоит рассла…

Он толкнул меня в тележку с полотенцами. Явно не всерьез, потому что я успела поймать равновесие и не врезаться в нее.

– Чуть-чуть не получилось, но чуть-чуть не засчитывается, – сказала я ему, запыхавшись от нашей игривости, прежде чем мы разошлись.

Его глаза сверкнули.

– Не считается.

Глава восемнадцатая

Кристиан

– Убери ее, – прорычал я, как только Нико открыл дверь.

Он облокотился рукой о дверной косяк и потер губы, пытаясь сдержать усмешку.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты прекрасно все понимаешь. Я хочу, чтобы к завтрашнему утру Джианна съехала. И если ты думаешь, что я шутки шучу, то я найду, как убедить тебя в обратном, Туз. – Мой тон был ледяным, но я позволил ему намекающе потеплеть перед следующими словами: – Как там твоя жена?